— Ну как, господин? — спустя где-то минуту после ухода ехидно поинтересовался Шварц. — Всё прошло нормально?

Всё ещё сжимающийся в углу чиновник начал быстро багроветь, посылая проклятья на своего бесполезного охранника, драконов и всю эту ситуацию в целом.

Берн очень хотел послать за драконом кого-то, но сильнее Шварца у него никого не было, а когда кто-то и появится, ящер будет уже далеко, в другом баронстве или вообще герцогстве!

Необходимость платить налоги или присоединяться к другой наёмной компании чуть было не поставила крест на желании Аргалора податься в наёмники.

Лишь человеческий опыт остановил Думова и заставил продолжить осторожные расспросы с помощью Морица и остальных наёмников, пусть уже и в других городах.

И открывшаяся информация отлично дополняла уже известную картину.

Да, биржа наёмников являлась серьезным учреждением, гарантирующая выплаты исполнителю и выполнение работы заказчику. Опять же, она помогала с поиском работы и рекламой.

Вот только лишь самые крупные и всем известные вооруженные отряды могли себе позволить в неё вступить, как полноценные члены. Многие, боясь непритяностей, принимали покровительство первых и платили двойной налог — государству и владельцам императорского свидетельства.

Именно здесь и наступало самое интересное. Пользуясь серьезной раздробленностью, наличием множеством зачастую противоречащих законов в разных регионах и повсеместными войнами дворян, предприимчивые разумные создавали незаконные отряды, благодаря отсутствию необходимости платить налоги, вполне вольготно себя чувствуя.

Подобный путь был сопряжен с риском, ведь их существование мешало как государству, так и владельцам свидетельства, от чего нередко были случаи «исчезновения» таких бунтарей.

Но выгода, наличие коррупции в государстве и бирже не только не мешали созданию таких незаконных образований, но и наоборот, лишь их укрепляли.

Для нежелающего никому платить дракона это был идеальный путь, позволяющий ему не только получать золото, но и держаться подальше от поистине дьявольского изобретение, пришедшего, несомненно, прямиком из самых глубин Ада — налоговой службы.

Кроме того, изучение Аргалором нынешних наёмников, привело дракона к поразительному выводу.

Несмотря на то, что государство создало вполне крепкую и продвинутую систему биржи и наёмных контрактов, у самих наёмников внутренняя структура была откровенно ужасной и хаотичной.

Не было никакой систематизации и правил, создавшим бы из разрозненных отрядов одиночек — цельную и умелую армию-компанию. Более того, даже на уровне аристократов их вооруженные силы напоминали сборную солянку чем что-то, что Лев знал из прошлой жизни.

И этот факт порождал в голове дракона множество интересных идей и занимательных возможностей.

Аргалор жаждал силы, власти и золота, и он готов был работать, чтобы получить это всё разом.

А ведь ещё оставалась магия, в которой наметились первые подвижки.

Глава 18

Уже на второй день после ухода из Лауфенталя Лев отложил все прочие дела и полностью погрузился в данную архифеей книгу. Он читал не только на вечерних привалах, но и во время самого похода, лениво развалившись на телеге с сундуком золота. Для удобства пришлось даже купить ещё одну лошадку, так как одна деревенская кляча не справлялась с увеличившимся грузом.

Если у идущих пешком наёмников и было какое-то возмущение подобной несправедливостью, они мудро решили оставить его при себе.

С первых же строк Аргалор понял, что с большой вероятностью у него не получится найти общий язык с большинством эльфов. Хоть автор книги и использовал понятные термины и слова, но с каким же высокомерием он это заявлял!

Думов с трудом находил даже одну страницу, где в той или иной степени не превозносилось величие эльфийской расы или мощь их магических достижений.

В какой-то момент дракон специально вернулся к началу книги и старательно запомнил имя Келатиса Тонтудила. Когда-нибудь Думов надеялся, что у него получится встретится с этим горделивым засранцем и объяснить ему какая раса по-настоящему достойна всех восхвалений. Судя по некоторым оговоркам Келатис очень силён, может быть магистр или даже архимаг, но и сам Аргалор вырастет.

Также хоть термины и были просты, но автор любил использовать огромные, сверх усложнённые описаниями предложения, от чего под конец абзаца ты уже совершенно не понимал, о чём и где ты читал.

Приходилось вновь и вновь возвращаться к исходной точке и, скрипя зубами, вчитываться в раздражающее словоблудие, попутно мысленно раз за разом проклиная имя Келатиса.

Тем не менее, несмотря на все претензии, Келатис Тонтудил со своей задачей худо-бедно справился, от чего перед мысленным взором дракона наконец-то открылось полноценное окно в мир магии.

Эльдра Двуликая не соврала. Шаманизм эльфов таил в себе как ошеломляющие преимущества, так и столь же обескураживающие минусы. Будучи столь долгоживущей, почти бессмертной расой, эльфы совсем иначе смотрели на концепцию времени.

Для эльфов было в порядке вещей потратить годы на оттачивание одного единственного удара или магического действия. Вместе с тем, в отличие от драконов, потомство у эльфов рождалось намного реже, из-за чего в освоении магии они выбирали исключительно самые безопасные шаги.

И здесь вступало в дело противоречие. Шаманизм по своей сути был куда более хаотичен и опасен, чем то же волшебство, чародейство и уж тем более артефакторика.

Духи, призраки и элементали априори не понимают, а иногда и вовсе ненавидят материальный мир, стремясь его переделать под что-то, что будет им привычно. Те же духи смерти с огромным удовольствием превратят любую местность в мертвый пустырь, дабы даже крошечный клочок жизни не мешал им наслаждаться убаюкивающими объятиями смерти.

Понимая всё это, эльфы решили исключить из данного уравнения одну из самых больших сложностей — чуждость шамана по отношению к духовному миру.

Будучи рождёнными в материальном мире, прибывая в мир духовный, шаман мгновенно привлекает к себе лишнее внимание. Да, те шаманы, что хотят долго жить, быстро учатся скрывать, маскировать и ослаблять свою «тень» в мире духов, но сложность в подобном подходе в том, что стоит шаману взяться за какой-нибудь сложный ритуал или вступить в тяжелую схватку с духом, как маскировка начинает работать из рук вон плохо.

Следовательно, здравомыслящим шаманам всегда приходится действовать далеко не в полную силу, дабы оставлять часть сил на удержание маскировки.

Эльфы решили данную проблему просто — зачем мучиться с маскировкой, если можно стать для духовных сущностей своим?

Эльфы разработали достаточно простой в освоении метод, от чего его можно было даже просто записать, как методично придать своей духовной сущности оттенок мира духов. Но как было сказано выше, у данного метода была цена, а именно чрезвычайно долгое обучение.

Ученик шамана должен был годами пропитывать свою духовную сущность аурой мира духов, попутно оставаясь всё таким же слабым в магии, как и в самом начале. Это обучение могло длиться многие годы, если не десятилетия, пока претендент не заканчивал процесс и теперь без всякого страха мог погружаться в мир духов.

Жизнь же смертных была слишком коротка и опасна, чтобы они могли себе позволить столь жесткий по времени метод.

Но Лев не был смертным. Он был драконом, что без всяких ухищрений мог прожить тысячу лет, ведь именно от этого возраста начинался отсчёт возраста древнего дракона.

Да, потратить десятилетия на освоение первого шага в магии звучало так себе, но в перспективе Думов был бы сильнее других, равных по силе шаманов, ведь ему бы не пришлось бы прятать часть магии.

Именно так думал Асириус, которому Лев с неохотой, но пересказывал некоторое моменты, заодно изредка устраивая уроки языка центральной империи. Всё же кобольд был его самым ценным и умелым прислужником и Думов хотел ещё сильнее повысить его ценность, научив читать.